Трёхметроворостый, вдавленный в землю собственным весом, одышливо ковыляющий на бочкообразных коротких ногах, опираясь на скрюченные пальцы обросших вздутыми мышцами рук, старина Кинг-Конг. Путающийся в собственных ногах, рахитично кривых и тонких, как тростинки, расплющенный бесформенным тяжёлым наростом на спине Конёк-горбунок. Совершенно невиданное животное, опознать какое не представлялось возможным: передних лап то ли не было вовсе, то ли они были настолько малы, что прятались в нагрудной шерстке. В глазах-плошках застыло по-детски наивное выражение. К несоразмерно большой голове невпопад приделаны были гигантские круглые уши.
- Господи, - шептал Кратов, обхватив раскалывающуюся голову руками, - За что вас так?! Бедные, бедные...
- Мы разные, - сказал ушастый. - Есть глупые. Есть молодые. Есть те, что хорошо думает. Почти все. Только я умею хорошо говорить... как ты.
- Не обдирать когтями кору с деревьев - это Закон. Разве мы не люди? - подтвердил нестройный хор из полутьмы. - Не охотиться за другими людьми - это Закон. Разве мы не люди?
- Вы прячетесь здесь?
- Да, прячемся. Здесь... Я слышал, он говорил. Мо... - Рот страдальчески искосился. - Моро... Да, я помню. Он говорил: не получились. Жалко. Тот, кто нарушает Закон...
- ...возвращается в Дом Страдания! - подхватили все хором.
[ другие рассказки ]
