andrzejn

Привычка к сверхмалой журнальной форме здорово мешает писать сколь-нибудь крупные произведения. С другой стороны, когда мне их писать, эти сколь-нибудь крупные... Выложу хотя бы набросок, чтобы так в голове и не протух.

---

Случилось это в близком будущем, где-то в середине XXI века. Человечество к тому времени кое-чему научилось, но не настолько, чтобы мы его не узнали. В частности, люди всё-таки добрались до астероидного пояса, понастроили в нём уйму автоматических горнодобывающих комплексов и тысячу контрольно-ремонтных баз для присмотра. По одному человеку-дежурному на базу. Учитывая, что камней заметного размера в астероидном поясе более миллиона, это совсем немного.

Астероид Пагода большую часть жизни никак не назывался. От рождения ему достались оливино-силикатный состав класса C, двухкилометровый диаметр и орбита в середине астероидного пояса. Миллиарды лет прошли, прежде чем на Земле возникли люди, заметили его и занесли в каталог под пятизначным порядковым номером. Всего сотню лет спустя прибыли строители, нарекли астероид Пагодой и возвели на нём контрольно-ремонтную базу. Люди такие торопливые.

Мерсер дежурил на базе второй год - земной год, не пагодианский. Год на Пагоде в пять раз дольше, чем на Земле, день же длится всего шестнадцать минут. В начале смены Мерсер установил на полюсе часы с кукушкой. С тех пор длинный маятник раз за разом выписывал замкнутую кривую, похожую на девятилепестковый цветок, а кукушка топорщила крылья и беззвучно разевала клюв в вакууме.

В тот день, когда началась эта история, кукушка успела четырежды отмерить начало нового оборота, пока Мерсер проверял отчёты и прокладывал маршрут. Даже пять световых секунд расстояния - это десять секунд задержки сигнала. Слишком долго для дистанционного управления. Наладка требует личного присутствия оператора. Мерсер передал на бот полётный план, облачился в скафандр и вышел наружу.

Мизерная сила тяжести на астероиде - это все минусы невесомости и гравитации без единого их преимущества. От купола до бота тянулся путевой трос. К нему следовало пристегнуть поясной карабин и полубрести-полулететь, отталкиваясь от поверхности, на которой и пыль-то еле держалась.

На середине пути Мерсер въехал в призрака. "Привет", - буркнул он, проплывая сквозь слабое сияние. Так, для вежливости. Призраки никогда не отвечали.

Разноцветные световые столбы, похожие на древние ночники с плавучими пузырьками, появились в Солнечной системе восемь лет назад. С явно разумным интересом они стремились к людям, однако на контакт не шли. Судя по приборам, ничего ощутимого в призраках не было - один только свет.

- Привет, - ответил призрак.

На одиночные вахты отбирают психически устойчивых операторов. Мерсер не стал вопить, бить себя по шлему и совершать глупости. Он только дёрнулся и воскликнул:

- А?!

- Привет, - повторил призрак. - Я хочу поговорить.

Инерция неумолима. Долгую-предолгую минуту Мерсер останавливался, поворачивал и возвращался. За это время он успел прикинуть варианты, слизать двойную дозу нейромодуляторов и прогнать тесты "чёрного ящика". Ящик исправно всё видел, слышал и записывал.

Чего Мерсер не успел, так это сочинить достойную фразу для начала исторического диалога. Поэтому он выдохнул, вдохнул и сказал просто:

- Я внимательно слушаю.

- Искренне рад твоей выдержке, - призрак качнулся. - У меня к тебе важное поручение. Вот эта вещь. Подарок.

У основания призрака стояла полусферическая чаша. Мерсер попробовал наклониться, чуть не упал, удержался и включил увеличение. В чаше копошилась и перетекала груда мелочи: червячки, шестерёнки, кубики, ниточки...

- Это зародыш Звёздного Зверя, - пояснил призрак.

- Который из них? - спросил Мерсер.

- Все вместе и намного больше. Чаша - это только материальная его часть. Звёздный Зверь - симбионт, он живёт с разумными расами. Зародыш попадает в цивилизацию и адаптируется к ней. Недолго, от недели до месяца по вашему календарю. Потом закукливается. Потом вылупляется. Взрослый Зверь живёт четыреста восемьдесят три года. Незадолго до конца жизни он выпускает несколько зародышей, которые внедряются в другие цивилизации.

- Так зачем, собственно, Зверю разумные расы?

- А как, по-твоему, зародыши попадают в новые звёздные системы? Вот этот - ваш. Тут от вас уже ничего не зависит. Даже если вы попробуете его уничтожить, Зверь всё равно останется с человечеством. Хотя я бы не советовал пытаться. Когда-то мы были похожи на вас, но фатально просчитались... и сам видишь, во что нас превратил Зверь. Так что обращайтесь с ним хорошо. Взамен человечество гарантировано проживёт не менее четырёхсот восьмидесяти трёх лет, освоит межзвёздные полёты и повстречается со многими разумными расами.

- А я? Я-то тут при чём?!

- Мы тщательно выбирали хранителя для зародыша. Ты подходишь лучше всех. Заботься о нём, пока он не закуклится.

И призрак исчез. Много позже Мерсер узнал, что в этот момент призраки пропали изо всей Солнечной системы. А пока он только постоял в растерянности, прокрутил память "чёрного ящика" - вся беседа записалась безупречно - осторожно присел и взял чашу.

Массивная на вид, чаша не обладала ощутимой массой. Поначалу Мерсер боялся, что живое содержимое вылетит в космос от любого толчка, но быстро заметил, что червячки, шестерёнки и кубики не пересекают невидимой границы, как будто чашу накрывала прозрачная крышка. И Мерсер понёс зародыш Зверя в шлюз.

[Дальше следует история привыкания Мерсера к Зверёнышу. Ну, примерно как в мультфильме, когда волк выращивал телёнка - помните? С той лишь разницей, что Зверёныш никак не отвечает на все усилия приёмного папаши. Мерсер беседует с ним, подкармливает кусочками завтраков и обедов, нацеливает в чашу лазерный информационный линк от компьютера, чтобы дитю не было скучно - а червячки и шестерёнки всё с тем же монотонным шорохом копошатся в чаше.]

[Вторая сюжетная линия: взаимоотношения Мерсера с коллегами. Не в силах держать такое знание в себе, Мерсер делится информацией с ближайшим другом. Посидев над Зверёнышем с коробкой вина (вино расфасовано в стаканчики для невесомости), они решают ничего не сообщать на Землю, оставить Зверёныша у Мерсера, и вообще - не трезвонить и ничего радикального не предпринимать. Однако друг не выдерживает и проговаривается. За пару недель по Поясу расползаются дикие слухи, вспыхивают суеверия и множатся домыслы. Мерсера считают то ли нелюдем, которого надо уничтожить вместе со Зверёнышем, то ли счастливчиком-Избранным, которому Зверёныш даёт особую удачу. Хотя реально ничего в жизни и работе Мерсера не изменилось. Однако Земле всё ещё ничего не говорят.]

[Наконец тот самый доверенный друг пытается выкрасть Зверёныша с Пагоды - он из тех, кто считает, что зародыш приносит удачу. Возможно, так оно и есть на самом деле, потому что Мерсер просто чудом успевает вовремя вернуться из ежедневного облёта, перехватить вора и заставить его убраться с пустыми руками. В отместку друг сообщает на Землю обо всём. С Земли высылают специальную экспедицию за Зверёнышем. Корабль должен добраться до Пагоды через неделю, но тут на нём разлаживается система управления, и он оказывается на траектории ухода из Солнечной системы. Перехватить корабль некому. Мерсер читает новости, не в силах что-либо изменить, и переживает. Ему совсем не хочется отдавать Зверёныша этим незнакомым людям, но и совсем не радует перспектива их медленной смерти.]

[Я знаю, как должна завершаться эта история:]

- Эх, Зверёныш, - Мерсер скомкал пустой стаканчик и отправил его в полёт по комнате, от стены к стене. - Был бы ты взрослый - ты бы что-нибудь сделал. А так, что тут...

Слабая сила тяжести делает любую поверхность мягкой и удобной, как пуховая перина. Мерсер спал на полу, свернувшись в позу эмбриона. Ему снилось, будто Зверёныш наконец-то решил ему ответить, выбрался из своей чаши, похлопал по плечу и сказал: "Не переживай. Всё путём, всё наладится. Я сделаю".

Мерсер спал и улыбался во сне. Он не слышал, как умолк монотонный шорох, заполнявший базу последние недели, и не видел, как чаша свернулась в идеально ровный шар.